Глупо наверно… Достаточно глупо писать письмо почти незнакомому человеку, да ещё и теша себя оправданием – просто так, помечтать. Просто так, захотелось поговорить. Нет, совершенно не надеясь на диалог, хотя… Наверняка не упущу возможность представить Вас себе, сидящей напротив, за пластиковым столиком с бокалом красного полусухого, в жаркий июньский день, где-нибудь на увитой плющом веранде тихого пригородного кафе. Солнечный свет, как и я, мы вместе прячем взгляды, где-то в сердечковых листочках плюща, делаем вид, что гоняемся за басовитым шмелём в поисках новых сиреневых и розовых колокольцев со сладким нектаром. Тонкий его запах плывёт в полуденном горячем воздухе, смешивается с запахомом Ваших духов. Никогда не разбирался в парфюме, но этот нежный шелест ароматов в воздухе смущает меня ещё больше, и я совсем не знаю, что говорить. Спасибо Вам за снисхождение, за первые слова: - Вот мы и встретились, - с мягкой улыбкой, с лёгким прищуром за тонкими очками. Шмель, буркнув что-то, удалился, лучик солнца подмигнул белым бликом на грани бокала в моей руке, невесть откуда взявшийся ветерок смахнул с меня напряжение, и я расслабился, улыбнулся в ответ: - И это здорово. Я очень рад, - чуть намекнув бокалом, слегка киваю и уже не прячу взгляд, уже разбавляю холодным вином своё глупое, почти юношеское, смущение…
… а помните как тогда, ложась спать в прохладные простыни, закрывая глаза, глубоким вдохом включали эпилог прошедшего дня и, пробегая по впечатлениям его, не умели дождаться конца? Нет, не дожидались, сразу прыгали в завтра и мечтали всё исправить, переписать и переиграть – по-новому, ещё более красиво и весело, ещё ближе к великому детскому счастью. И утихала боль в разбитых коленках, зуд от укусов злосчастных комаров, и заусенец на безымянном пальце, неудачно выкушенный сегодня зубами, оттого кровоточащий и колючий…
Так и сейчас, по прошествии буквально получаса, после нашей встречи на автобусной остановке, мы уже забыли о своих смущениях и неловкостях. Удивительно легко получилось убежать от банальных вопросов и фраз с помощью нелепого и смешного происшествия, случившегося прямо в двух шагах от нас. Вездесущие воробьи, которые нигде: ни в Париже, ни в Москве, да наверное и в далёком Рио, не отличаются друг от друга, они не поделили тиснутую со стола корочку хлеба, оставленную кем-то из посетителей. Передравшись прямо на лету, лихим виражом увернувшись от лица официанта, так напугали последнего, что он шарахнулся меж столиками, затопотал в потрясающем степе с примесью каких-то неимоверных балетных па. Удерживая равновесие и спасая закуски на подносе, каким-то образом умудрившись не опрокинуть лёгкий пластиковый столик и не осыпать закусками сидящую за ним парочку, словно великий Чарли Чаплин с его удивительной пластикой тела, застыл в неимоверной позе, зафиксировав поднос прямо перед глазами опешившего молодого человека. Буквально через пять секунд, все посетители кафе, с хохотом громко аплодировали ему за потрясный танец с подносом. Я крикнул: «Нам тоже такие салатики!» и все засмеялись ещё громче, бедный малый совсем засмущался, а Вы воскликнули «Браво!»…
… Вы лазали по деревьям?! Да верю, верю! А помните?.. А помните старые вязы? Клёны? А у нас были вязы. Или ракиты, но это неважно. Эти старые, громадные ветвистые деревья сплетались в кроне своей в невероятные лабиринты. Можно было, если хватит смелости, переходить с ветки на ветку, придерживаясь за верхние. Лучше всего в кедах или полукедах. Помните те кеды? Ну, обычные такие, парусиновые, с резиновой подошвой? А девчонки были в сандаликах и высоко лезть боялись. А мы старались удивить их своей ловкостью и вытворяли там, в ветвях такие чудеса! Мы были Тарзанами! Вы же помните, как кричал Тарзан? Сейчас я… Хм… А мы украдкой спешили вниз, на землю, чтобы успеть заглянуть девчонкам под платьица. Простите…
- Я Вас такой и представлял. Впрочем, лукавлю, Вы лучше, чем на фотографии. У Вас красивое начало улыбки. Ну вот, сорвался на комплимент. Впрочем, не жалею. - Когда я читаю Ваши вещи, я хмурю лоб и мну физиономию пальцами. Это от несомненного сопереживания. Иначе не получается. Не получается просто читать. Я даже голос Ваш слышу и представляю, как Вы печатаете текст. Пара слов и взгляд в теневой угол, с прищуром. С попыткой найти нужное продолжение мысли или намёк на паутинку в этом углу. Зная, что в этом доме не может быть паутины, вопреки уверенности она сейчас нужна чтобы, оттянув время на поход за влажным веником с кухни и обратно, по пути продумать концовку предложению… Но нет паутинки. Нет и паучка. И вот, Вы уже обещаете себе в следующую уборку оставить одного паучка в доме. Потому, что вспоминаете старую примету: спускающийся по нити паучок приносит хорошие новости или письмо от хорошего человека. Или уже встать и сходить в кладовку: может там спрятался где-нибудь, какой-нибудь осторожный паучок? Но вдруг слова сами складываются в предложение, и вьётся, вьётся нужная фраза с узелками – словами, словно паутинка в теневом уголочке. А у меня есть паучок. Он давно уже живёт между полочкой и стеной и всегда рядом, когда я за компьютером. Соавтор. Привет Вам от него.
- Ах, да, у меня есть для Вас небольшой подарок… Вот. Это почтовый конверт. Он старый-престарый, аж 1965-го года выпуска. Я нашёл его у мамы в коробке со старыми фотографиями. Посмотрите на картинку. Правда, удивительное совпадение? Это фото Вашего города. Некрополь? Красиво…
А мы оба любим прошлое. Да. Вы верите, что наши внутренние фильтры памяти не всегда совпадают с нашими желаниями? Казалось бы, нам было бы лучше, если всё плохое отсеивалось бы и не возвращалось. Увы. Наверное, прошлое тем и хорошо, что богато всяким. Даже склероз не делит его на хорошее и плохое. А помните? Ну, да, простите за склероз… Зря я о нём. Я тоже люблю черно-белое прошлое… Да, Вы правы, оно в двуцветии только на бумаге. А память уже всё исправляет лёгкой рукой, раскрашивая в те, почти забытые цвета, выцветшие на солнце чёлки и макушки, яркие веснушки-конопушки, тёмный загар с шелушнёй на плечах и эти полоски от лямочек сарафанчиков у девчонок, яркими мазками возвращает палитру летних одёжек и зелень. Всюду зелень! Картинки оживают и вот уже голоса…
- Мама никогда не звала меня полным именем, данным ей же. Все её многочисленные ласковые суффиксы вгоняли меня в краску, а мальчишки подсмеивались и дразнились. А я злилась на маму. Но недолго. - Мамы все одинаковые. Моя и сейчас, по привычке, тянется к моим, давно несуществующим вихрам, и каждый раз удивляется: «Опять почти наголо постригся? Как новый русский?». Мама! Я ж седину так прячу. Но ей об этом не говорю. Только хочется поймать её руку, уткнуться в ладонь как в детстве… Нет, останавливаюсь вовремя, не давая ей лишнего повода для глаз на мокром месте. Я всегда боялся её слёз. - Я стараюсь не плакать при дочери. Боюсь сделать ей больно этим. Не всегда получается, но стараюсь, стараюсь. Мы говорим о слезах. О разном вкусе слёз в радости и в горе… Потом вдруг вспоминаем бородатый анекдот и смеёмся, словно впервые услышав его, не выдавая друг друга в банальности, с благодарностью навстречу, за смену темы.
Мы ещё много о чём говорили бы, если бы не телефон, который оторвал меня от стола и вернул к действительности. Звонили с работы. Мне надо бежать.
… а помните, как болтали по телефону под одеялом, испуганно прикрывая рот ладонью, когда увлекались и переходили на голос – не услышит ли мама… И обо всём, о чём днём не договорили, шёпотом, шёпотом. И это дарило тот скрыто желаемый эффект интима и близости, которая днём была просто невозможна. И там, под одеялом, остался кусочек счастья из прошлого…
Боюсь, что не вернусь к этому письму, но Вы уж меня простите, пожалуйста.
Всегда Ваш добрый друг.
P.S. Если что-то не так сказал, если что-то не сказал…
Саш, а я ведь знала, что вы. я , когда прочитала, сразу поняла, что автор Вы. потому что я насквозь вижу Вашу лирику. Вы помните, как я сказала: я везде узнаю Вашу грусть, даже вседи вороха всех Ваших книг, писем и фоторграфий. Спасибо. многое вспомнилось...
Спасибо за то, что узнали, Ми. Начитался я вас с паном Амби, нагрустился, начувствовался. Почему-то не нашёл ничего другого, как попытаться выговориться в эпистоляре. Занавес закрыл как раз в тот момент, когда понял, что в чём-то просчитался. Как-то не так всё пошло, не по намеченной тропочке. Но решил, что "письмо" в праве жить и может не совсем, но в силе претендовать на скромный мой для Вас подарок. Спасибо Вам. Я рад, что знаком с Вами, Артёмом и многими, многими удивительно тёплыми и добрыми людьми.
Саш. А ведь тоже знал, что это письмо - Твоё! Чесслово. Вот по этой фразе догодался - тиснутую со стола корочку хлеба - Ты один из немногих, умеющих органично в текст вставить такие вот местечковые словечки как тиснутая. У тебя они становятся не просто словами, а целым отдельным образом самого автора. Уважаю. Нет, я серьезно. И вот что я ещё хотел сказать, неудачное название. потому что совсем и не глупо!!! И немного не в тему. Обожаю наблюдать за вашими беседами с Мишель.
Душевно так получилось. Письмо это, мне кажется, герой не писал (несмотря на то, что в тексте обращение на Вы подчеркнуто с большой буквы), а воображал, забывшись на какое-то время. Очень финал мне понравился: возврат к настоящему - и снова воспоминание "на тему". Это придало тексту особенную живость. Почему мне кажется, что воображаемый собеседник здесь - Мишель? А еще "Пеппи" Ambidexterа вспомнилась... Интересно было провести параллель.
Илон, ты угадала почти всё. И то, что это не столько письмо, сколько воображение героя и его желание приблизиться таким образом к героине. И то, что письмо как таковым не состоялось, а получилось некое эссэ-посвящение чему-то доброму и тихому в смысле сопереживания и соучастия. Я не стал дословно о том, кому это письмо, как и предлагать себя в роли ГГ. Если это угадывается, я только рад, ибо с удовольствием констатирую это постфактум. Не менее значимые акценты здесь и на героев произведений Амбидекстера, да. Некий симбиоз отношений, впечатлений и ощущений, надеюсь, удалось увязать в этом письме. Всё правда путанно теперь, но к прошлому мы все чуть ли не одинаково причастны. Это мне приятно. Мой поклон Вам, пани Мишель. Мой поклон Вам, пан Амби. Я полюбил Вас однажды как авторов, и конечно люблю вас как друзей. И пусть не смутит никого моё признание, я искреннен.
Вот почувствовала я... но как- то не посмела себя здесь отметить. Присутствие пана Амби, да. Очень. Я даже сразу подумала, что это его произведение, но только в самом начале. потом, погружаясь, сразу поняла- это ХОЛОДОК! Есть у Вас такой особый лиризм в строчках. Есть. Только Ваш, уже ни с кем не перепутаешь.
Кстати, я на ЛК в дневе разместила для пана Амби подарок! " Десять писем". Помните? Их опубликовали в Израиле. Опять же письма..., письма, письма..
Когда я впервые прочитал, еще без авторства, заметил неожиданную перекличку с чем-то в себе, но не в контексте, а просто по настрою, что-ли. Мысль такую шуганул сразу, как априори крамольную. Но вон оно как...
Потому я и назвал его "Глупым таким". Не в прямом значении, просто перечитав, понял, что письмо-то не письмо получилось и совсем оно не личное, и больше как-то воображение мной поиграло. Или я им, не знаю. Не хотел даже публиковать, но подумал, что кому-то покажется вдруг интересным и, уж совсем с надеждой, приятным.
оооо, вы не сердитесь только, но я это произведение дала почитать одному человеку, тоже автору в Сети. Он был поражен.. Ему страшно понравилось. И не глупое оно, если говорить об общей форме и смысле. Это отличное самостоятельное произведение. Я б его еще раз двадцать рекомендовала....
Письма - удивительная вещь. Да, не вещь, ибо оно не принадлежит уже кому-то одному. В этом, пожалуй всё дело. Некая доля ответственности, гораздо более великая, чем просто рассказ. Само по себе соавторство в каждом слове даёт фору этому жанру. И уже не позволишь себе вольности, коей балуешь своё авторское эго, как-то невзначай пренебрегая читателем. Письмо - нечто большее. Оно Важнее, что ли, ответственнее. Не потому ли оно получается более честно и правдиво? Раскрепощённость и чистота в нём. Ибо врать грешно уже не по канону, а по состоянию души... Спасибо, Ми. Оно не глупое ни по форме, ни по смыслу Оно глупое... Э-э... по составу, что ли. Оно не совсем уже письмо. Вобщем, с удовольствием окунусь в эту тему. Есть в ней чистота мыслей и поводов к ним. Напишу-ка ещё писем
Наверное буду не так красноречив, как прочие, но сказать хочется: Здорово! Вот бы и мне уметь писать подобные душевные письма. Зацепило, а это хорошо. Спасибо!
oldingt, спасибо. Письма иногда сами получаются душевно. Видимо помогает образ человека, которому посвящается письмо. А может стоит попробовать, Саш? Не пожалеешь, ощущения остаются приятные, чесслово.
0
