Когда, полгода назад, я перестал грызть ногти (отвратительная привычка, просуществовавшая у меня больше двадцати лет), вокруг меня стали накапливаться различные предметы по уходу за маникюром. Знаю, что звучит коряво, но ведь писать в одном предложении одно слово два раза считается моветоном. На некоторых литературных сайтах, посвященных самодельному или самопальному графо творчеству, за такие вещи – убивают выстрелом из рогатки в глаз. Так вот, у меня сейчас целая коллекция, ножниц, кусачек, пилок и прочей херни. У меня даже есть хрустальная, антибактериальная made in Bohemia. Такой пилочкой не каждая девушка обладает. Только не надо думать, что у меня проблемы с сексуальной ориентацией. Я вполне здоровый, оболтус в возрасте двадцати шести лет, холостяк принципиальный, следовательно, я очень люблю женщин. Здесь всё в полном порядке. Так уж получилось, что привычку грызть ногти я заменил пользованием пилкой в любую свободную минуту, когда меня никто не видит.
Рассказал я это не случайно. Дело в том, что 83 процента всех современных рассказов начинается с телефонного звонка. Удобное начало, телефон завибрировал – история стартанула. У меня тоже всё началось с дребезжания аппарата, но уж очень хотелось немного побыть оригинальным. В общем, пора начинать рассказывать. У меня зазвонил телефон (с). Только не мобильный или аналоговый, или как любит их называть мой батя – стационарный, в офисе. Нет. Звонок я услышал сидя у себя на кухне и раздавался он из древнего, как говно мамонта, дискового монстра. Шутки по поводу этого раритета я слышу регулярно. Самая распространенная: простите это номер семьсот семьдесят семь семьдесят семь семьдесят семь? Да. Вызовите спасателей по такому-то адресу, у меня палец в диске застрял. Но мне мой динозавр нравится, и расставаться с ним не собираюсь. Хотя почему – динозавр? Они же все вымерли давно, а мой целехонький и продолжает исправно функционировать. Он не мастодонт какой-то, он у меня – крокодил. Или этот, как же его – варан? Да, буду называть его вараном. Забавные твари, к слову говоря, эти вараны. Итак. Сижу я на кухне. Ну как на кухне? У меня квартира просто офигенно хороша и просторна. На самом деле у меня комната, кухня, коридор все в одном флаконе. Малобюджетный вариант, устраивающий меня полностью. Квартирка, где всё, всегда под рукой, ногой, задницей, в конце то концов. Только унитаз с душевой кабиной отделены стеной и персональной дверью. Изначально вместо кабины был квадратная, метр на метр ванночка, но так как в моей берлоге девушки не редкость, я решил разориться и удивлять гостий. Отсутствие полноправной и полноценной ванной, между прочим, отлично компенсируется. С момента установки жалоб не поступало. Ещё бы. Там помимо самого собственно душа, есть приёмник с тридцатью настроенными каналами, небольшое сидение и всякое такое прочее. Понятно, что всё это я рассказал только для того, чтобы оттянуть момент звонка. Если телефон появится не в первом абзаце, а хотя бы в третьем, то в пресловутые, примитивные и штампованные 83 процента мой текст не попадает.
Так вот кухня у меня условно отделена от комнаты диваном и вот я сижу на высоком круглом табурете, завариваю себе кофе и тут в моё хмурое, скучное утро врывается звонок телефона.
- Да, - говорю я трубке.
- Тебе осталось ровно семь дней, - говорит мне трубка скрипучим, ржавым голосом. – Я знаю, где ты живёшь, я знаю, как тебя зовут, я даже знаю, что ты сейчас сидишь на своём идиотском табурете, который ты стырил в местном баре и, заваривая себе кофе, размышляешь, курить тебе или не курить. Верно?
- И чего? – спрашиваю я.
- Да ничего, особенного, - Настя заговорила нормальным голосом. - Просто я в столице, проездом, делать нечего, вот и подумала, может, встретимся. Сегодня суббота, погода замечательная, если у тебя денежные затруднения, то я с удовольствием тебя угощу.
Критики меня с дерьмом смешают. Настя! Шаблон и стандарт. Авторы-мужчины очень радуются, когда называют героинь нетленных шедевров – Настями. Этих самых Насть в современной литературе, как сетевой, так и в напечатанной не сосчитаешь. Ну и пусть, у меня не фантазия на тему, у меня самая обычная реальность. А вот момент, что девушка в открытую предлагает заплатить за пиво, какое-никакое, но разнообразие. Удачный ход. Смайлик поставить что ли?
- А ты далеко от моего дома сейчас? – спрашиваю Настю.
- Да нет, в паре остановок метрополитена, - отвечает Настя.
- Слушай, а давай двигай ко мне. Если честно, то мне так лениво куда-то идти, где-то сидеть, ждать, когда поменяют пепельницу, ну, всё такое. В общем приезжай.
- Виктор, - медленно говорит Настя. – Во-первых: ты редкая сволочь. Во-вторых: ты редкая и ленивая сволочь. В-третьих: надевай штаны и вылезай на улицу, я не помню какой у тебя подъезд.
На этом и согласились.
На улице царила весна. Ручьи, черно-серый снег, исчезающий прямо на глазах, капель, периодический грохот упавшей сосульки и собачье дерьмо, выползающие погреться на солнышке. Вот тут я серьезно заволновался по двум причинам. Первая: я забыл захватить с собой пилку для ногтей. Да, опять ногти. Ещё раз ногти. Я же не виноват, что они мелькают регулярно на строчках. А на самом деле – что такого? Ну ногти, и чо же? Например, Артур Конан-Дойль в повести «Трагедия пассажиров «Короско»» на одной странице трижды использовал слово – тривиально. Так он что теперь перестанет быть классиком? Нет, не перестанет. Он (Конан-Дойль) конечно не Тургенев и не Чехов, но я читал записки о Шерлоке нашем Холмсе восемь раз целиком, а отдельные рассказы и по двенадцать. Кстати, интересный вопрос – как бы отреагировали на творчества англичанина, если бы он появился сейчас? Как к нему отнеслись бы на литературных порталах, примерно себе представляю. Достоевскому и Гоголю прилетает постоянно. А вот реакция Донцовой, Марининой и прочих Дашковых, мне интересна. Вот я и стою у подъезда, и не знаю чем занять руки, потому что сигареты я тоже забыл. А при курение, что главное? Главное, что ты при деле. А вторая тема, тревожащая меня, звучала следующим образом; какого болта Насте от меня надо?
Мы никогда особенно сильно не дружили. Общение в http://livejournal.com/ дружбой назвать сложно, хоть все там друг друга только и кличут – френды и френдесы. По мне так тупость редкостная. Да мы оставляли комментарии под постами, участвовали в совместной сходке сообщества. Тоже ещё одна фигня отнимающая тонну времени – сообщества, круг людей собравшихся на один интерес. Настя тогда приезжала в столицу, мы собирались, встречались, пересекались, ненужную удалить. Здесь по идее надо ещё один улыбающийся смайлик поставить, так как это вроде шутки. Вот мы встретились, попили пивка, покатали шары, посбивали кегли, покурили, поговорили, на прощанье обменялись номерами телефонов и всё. Тем более Настенька на три года старше меня, у неё есть муж и очаровательная дочка Сашенька. Так и чего ей от меня надо, да не просто надо, а ещё она меня угостить хочет. Воображение нарисовало ярко красно-коричневую картинку. Я видел фотографии супруга. Тот ещё кабан. А пилки с собой нет, а засунуть палец в рот я себе запретил, а думы лезут самые нехорошие, а я даже покурить не могу. Ну не западло?
Если я правильно помню статьи что читал об построение литературного произведения, то сейчас самое время описать местность, где всё происходит. Про погоду я уже сказал, а вот про место нет. Это важно. Дом у меня огроменный, четырнадцать дверей, семнадцать этажей, весь такой брутальный и монументальный. Кто не знает, посмотрит на это уёжище и подумает, что здесь живут сплошные мажоры и почти олигархи. Респектабельный фасад у моей прописной родины. Красный кирпич, пластиковые окна, чистые лестницы, двор с детской площадкой. На самом деле дом блочный, кирпич нарисован, рамы деревянные, правда, хорошо замаскированные, внутри чисто, только потому, что ствол мусоропровода заварен, мусор приходится всегда носить на помойку. Богатые люди, дальше первого уровня не поднимаются, если только по обещанию. Чего тут только нет. Два магазина продуктов, бар с танц-полом, салон элитной мебели, салон красоты, салон продажи холодильников, аптека, даже шмотки продаются, причём, приличные. Моя соседка, например, работает продавщицей… точнее консультантом в магазине бытовой техники у одиннадцатого подъезда, так она уже месяца четыре дальше нашего двора не выбиралась. Точно говорю. Зато внутри наш дом – откровенный муравейник. На площадке девять квартир, половина такие же, как моя. Интересно найдется тот, кто сейчас скажет; как так? Квартир девять, но половина из них. Четыре с половиной квартиры не бывает. А вот бывает. На втором четыре, на третьем пять, на четвёртом снова четыре, на пятом опять пять и так до верха. Так что половина и точка. Вернее – половина и подмигивающий смайлик. Про дом рассказал, можно двигать историю дальше.
Настя появилась, тут никак не обойтись без штампа, словно из ниоткуда. По-другому и сказать невозможно. Ещё один штамп. Я стою, поднял глаза к солнцу, зажмурился, возвращаю зрение, а она идёт в десяти, девяти, восьми, семи, прямо на меня. Причём уже с желтым, наполненным пакетом, я по очертаниям вижу, что там есть бутылка коньяка.
- Привет, - говорит мне Настя и протягивает пакет.
Получается, я должен проявить такт и взять ношу у женщины. Верно? Но ведь я её в гости не звал, сама напросилась. И угостить меня, опять же её идея. Следуя правилам этикета, нельзя самому начать мыть посуду в чужом доме, откликнуться на просьбу о помощи надо всенепременно, но проявленная инициатива – символизирует невоспитанность и неуважение. Так как женщина мне протягивает пакет, следовательно, она просит меня о помощи, но не вслух, но всё равно просит. Значит всё в порядке. Беру пакет и вместо – привет – произношу:
- Да здоровались уже.
Честное, благородное не хотел грубить, оно как-то само выбралось. Здесь ставим смайлик, где голова херачит себя по голове сковородкой.
- Виктор, всё-таки ты редкостное хамло.
- Спасибо, - демонстрирую умение обращаться зубной щеткой.
- Давай веди уже к себе. Ужасно хочу попу на диван кинуть.
- Ты одна?
Настя оглядывается, более резво, чем следовало:
- Чёрт, ты их заметил. А мне врач говорит, что у меня галлюцинации.
Если кому-то покажется, что я не оценил её чувство юмора, то сильно ошибётся. Оценил.
- Ладно, пошли. Я к тому, что ты делаешь в нашей деревне, да ещё проездом?
- Не поверишь…
- Не поверю.
- Еду из своей родной Казани в Питер. По дороге попросили завести посылку сюда в Москву. Думала, что это займет много времени, решила подстраховаться. На деле, оказалось, что посылку у меня забрали, как только я из вагона вышла. И теперь до двадцати двух пятидесяти у меня пустое окно.
Я посмотрел на дисплей мобильного телефона.
11:14 27-мар-2010
Блин. Сколько же мне её развлекать придётся? С другой стороны. Коньяк халявный, планов особых нет. Почему нет? Потому что – да.
Как только я закрыл замок, Настя, быстро по-деловому, скинула серый плащик. Джинсики синие, облегающие, попка подчеркнута. Свитерок, бежевый, с таким хитрым вырезом, что я знаю, лифчик на Насте белый, грудь выделена, в целом. А фигурка у неё ладненькая, можно сказать даже симпатичная, для рожавшей, тридцатилетней. Уважаю, когда женщины следят за собой. Ножки могли бы оказаться и подлиней, а грудь побольше, но повторяю, коньяк халявный, а планов нет. Лучше провести этот день в женском обществе, чем в одиночку. Опять же моя репутация в доме улучшиться. Женщины странные люди. А свободные женщины странные вдвойне. Если ты пользуешься успехом у других женщин, тем более замужних, ты потенциально мотивируешь как партнёр и собеседник. Есть, конечно, исключение, но все изменяют всем. Все. Всем. Всегда. (с)
В подтверждение этого тезиса Настя, спросила:
- Вить, ты не будешь против, если я душ приму? Это уже фобия, понимаешь, как выйду из поезда, так сразу хочется помыться. И не от пыли очиститься, а липкие взгляды смыть.
О! В этом она была вся! В своем блоге постоянно рассказывает, как все, абсолютно поголовно, мужики смотрят на неё в транспорте, на улице, на пляже, когда она стоит в очереди за свежей газетой, хотя не уверен, что она читает прессу, но, в общем, везде на неё пялятся представители противоположного пола. Тоже, в своём роде, хорошо работающий приём. Начинаешь думать, а чем я хуже, дай-ка я тоже попялюсь немного. А её это приятно, ей это нравится.
- Иди, а я пока кофе сделаю.
Размеры квартиры я компенсировал не только душевой кабиной, но и всегда хорошим молотым кофе. По идее, так принято в современной литературе, я должен сейчас удивить тем, что умею варить кофе в турке. Но, придется повторить, здесь не вариация с заданным условием, здесь реальный случай. Поэтому я удивлять не буду, просто скажу, что кофе я сварил в самой обычной, пусть и не самой дешевой, кофеварке.
Настя появилась через десять минут, чем удивила меня, прямо скажем, безмерно.
- А у тебя шикарно в душе, успела даже пару песенок послушать, - прокомментировала пришедшая в мой дом женщина.
На этом моменте надо остановиться подробней, иначе любители расковырять рассказ, в собственных слюнях и соплях захлебнутся. Для начала скажу главное, я специально не упоминал ранее, что Настя взяла мою длинную, просторную рубашку в красно-черную клетку. Она всегда висит у меня, на прибитом к двери санузла крючке. У рубашки есть своя история, но об этом как-нибудь в другой раз, если кто-то, вдруг, изъявит желание. Да и если что, насчет «вдругов», то я в курсе. «Вдругов» всегда мало, это любой графоман скажет, любой сочинитель историй вставляет «вдругов» повсеместно. Так что я не наврал, я в курсе. Вот тут думаю, будет уместен смайлик, показывающий большой палец. Если коротко, то рубашка эта у меня выполняет обязанности халата. Сейчас задвину самый штампованный штамп. Самый тривиальный (привет уважаемый Конан-Дойль) пример. Итак. Нет ничего более сексуального, чем девушка в мужской рубашке, естественно, когда кроме этой самой рубашки из одежды только белье, желательно только низ. Настя именно так и вышла. Сразу забралась на диван, сдвинула колени, утянула ноги под себя и нагло объявила, что кофе она не хочет, а вот от стопочки коньяка она не просто не откажется, она будет ей, ой как рада. В принципе, я уже и сам думал; в том, чтобы выпить чайничек коньячка, начиная до полудня, но в субботу, ничего плохого, противозаконного, вульгарного или аморального в этом нет. Мы быстро выпили, повторили, я закурил, сидя на том самом высоком табурете, Настя развернулась на диване и смотрела на меня поверх спинки.
- Вить, признайся, что ты сейчас размышляешь, как поделикатней предложить перепехнуться. Угадала?
- Нет, - честно ответил я. На самом деле я думал, какой бы саундтрек подошёл бы к нашей встрече.
Есть у меня такой вот пунктик в голове. Это что-то, вроде, типа, как бы, так сказать (я специально эти слова вставил) моего хобби. Сижу и представляю, какая музыка звучала бы, если это происходило в кино. А сейчас, как назло, ни одной идеи. Но здесь меня торкнуло. Стоп. Табань. Знак «кирпич». Красный свет. Опущенный шлагбаум. Если Настя меня спрашивает о подобных вещах, значит, она совершенно не против изменить мужу. Устроить себе небольшое приключение. Елы-комсомолы. Как всё просто. А я мозги жгутом закручиваю о цели её приезда. Нет, разумеется, мне приятно, что выбрали меня. Мужское эго, оно требует постоянной подпитки, но, вот ведь хрень, как же всё примитивно. Значит все эти разговоры в ЖЖ, все эти списки интересов того или иного юзера, все эти верхние посты и всевозможные записи, где говорилось, что Бергман – гений, нет он разумеется гений, я и не спорю. Или эти бесконечные рассказы о прочитанных книгах, все эти Хоссейни, Шишкин, Кристенсен, Уэльбек, Хорнби, Бакли, это всё были предлоги. Ещё один способ просто затащиться к кому-нибудь в койку и приятно провести время, в ожидании поезда. Главное ничего плохого в этом же нет. Я холостой мужчина, постоянной подруги у меня нет. Зачем же отказываться от подарка? И так мне сразу легко стало. Так всё понятно. Всё в нашей жизни сводится к одной древней арабской (кажется) пословице, хорошая между прочим, я иногда её цитирую, блещу эрудицией, если так можно выразиться.
На свете есть только три вещи, ради которых живёт человек – есть мясо, кататься на мясе, и втыкать мясо в мясо.
Да. Мне стало просто, легко, понятно, но только вот – Настя для меня превратилась сразу же в одну из. Когда мы с ней переписывались в паутине, мне было интересно. Мне всегда хотелось узнать её мнение про такой-то фильм, на очередную книгу, о новой выставке неизвестного художника. А сейчас её мнение, да и она сама в довесок стали для меня, всё равно, что муха, заснувшая на зиму между оконных рам. Ассоциацию, очень надеюсь, не надо объяснять, а то у меня с этим плохо. Придумать могу, а вот разложить по полочкам, это получается не всегда. Но здесь, уверен, всё и без пояснений прозрачно.
Я взял с полки любимый швейцарский нож, открыл пилку. Острым кончиком вычистил правый средний палец, а затем быстрыми, резкими движениями принялся стачивать ногти на левой руке.
Настя улыбнулась:
- Вить, а знаешь, что я тебе хочу сейчас сказать?

Вот, иногда очень жалко, что смайлики не ставят в литературных текстах. Они иногда очень необходимы. Литературы здесь нет, естественно, но места для улыбающихся желтых шариков тут предостаточно.