- Ну, что Варьянов, до свиданья?.. - Чтоб тебе раком… твоё: «до свиданья». - Не ты первый, не ты последний! - Не каркай, с.ка! Вертухай поганый! – теперь Колька мог и съязвить охраннику – «кича» не светила ему больше. По крайней мере, до нового суда. Амнистия – его козырь, и десять метров до "светлого" будущего. - Я те по-доброму, от души… - Продал ты свою душу, Иуда! Давно продал, - Колька уже заводился «по-чёрному» - близкая свобода пьянила. - А я вот, щас пальну в воздух!... А следующий выстрел твоим новым приговором будет, - с ухмылкой парировал Полушкин, нарочито, с вывертом, передёргивая затвор «Калашника», - и "вольной" своей ты перед Гавриилом хвастать будешь…. - …, - кровь в голову... - Вот и ковыляй молча, паскуда. Моя бы воля… «Век тебе, сволочь, воли не видать!» - подумал Колька и… поплёлся, уже весь напружиненный, к Первым воротам. - То-то же! Матушке привет! – смачно сплюнул вниз и вслед «бывшему», - А-то, ишь!...
