Наткнулся в ленте ЖЖ. Действительно, очень откровенно и искренне. Я иногда замечаю, что как бы слежу за собой со стороны, только время разнит жестоко. Я вижу себя в грехах или в проступках из будущего, и ничего уже не изменить.
____________________________________________________________________________________________________ Раскаяние отца
Послушай, сын, я произношу эти слова в то время, когда ты спишь. Твоя маленькая рука положена под щечку, а вьющиеся белокурые волосы слиплись на влажном лбу. Я один прокрался в твою комнату. Несколько минут назад, когда я сидел библиотеке и читал газету, на меня нахлынула тяжелая волна расскаяния. Я пришел к твоей кровати с сознанием своей вины.
Вот о чем я думал, сын мой, я сорвал на тебе свое плохое настроение. Я выбранил тебя, когда ты одевался, чтобы идти в школу, так как ты только прикоснулся к своему лицу мокрым полотенцем.
Я отчитал тебя за то, что ты не почистил свои ботинки. Я сердито закричал на тебя, когда ты бросил что-то из своей одежды на пол.
За завтраком я тоже к тебе придирался. Ты пролил чай. Ты жадно глотал пищу. Ты положил локти на стол. Ты слишком густо намазал хлеб маслом. А затем, когда ты отправился поиграть, а я торопился на поезд, ты обернулся, помахал мне рукой и крикнул: "До свидания, пап!" Я же нахмурил брови и ответил: "Рапрями плечи!"
Затем, в конце дня, все началось снова. Идя по дороге домой, я заметил тебя, когда ты на коленях играл в шарики. На твоих чулках были дыры. Я унизил тебя перед твоими товарищами, заставив идти домой впереди меня. Чулки дорого стоят, и если бы ты должен был покупать на собственные деньги, то ты был бы более аккуратным! Вообрази только, сын, что это говорил твой отец!
Помнишь, как ты вошел в библиотеку, где я читал - робко, с болью во взгляде? Когда я мельком взглянул на тебя поверх газеты, раздраженный тем, что мне помешали, ты в нерешительности остановился в двери. "Что тебе нужно?" - резко спросил я.
Ты ничего не ответил, но порывисто бросился ко мне, обнял за шею и поцеловал. Твои руки сжали меня с любовью, которую бог вложил в твое сердце и которую даже мое пренебрежительное отношение не могло иссушить. А затем ты ушел, семеня ножками, вверх по лестнице.
Так вот, сын, вскоре после этого газеты выскользнула из моих рук, и мною овладел ужасный, тошновторный страх. Что со мною сделала привычка? Привычка придираться, привычка распекать - такова была награда моя тебе за то, что ты маленький мальчик. Нельзя ведь сказать, что я не любил тебя, все дело в том, что я ожидал слишком многого от юности и мерил тебя меркой своих собстенных лет.
А в твоем характере так много здорового, прекрасного и искреннего. Твое маленькое сердце столь же велико, как рассвет над далекими холмами. Это проявилось в твоем порыве, когды бросился ко мне, чтобы поцеловать меня перед отходом ко сну. Ни что другое не имеет значения, сын. Я пришел к твоей кроватке в темноте и, пристыженный, преклонил перед тобой колени!
Это слабое исскупление. Я знаю, ты не понял бы этих вещей, если бы я сказал все это, когда ты проснешься. Но завтра я настоящим отцом! Я буду дружить с тобой, страдать, когда ты страдаешь, и смеяться, когда ты смеешься. Я прикушу свой язык, когда с него будет готово сорваться раздраженное слово. Я постоянно буду повторять как заклинание : "Он ведь только мальчик, маленький мальчик!"
Боюсь, чтьо я мысленно видел в тебе взрослого мужчину. Однако сейчас, когда я вижел в тебе взрослого мужчину. Однако сейчас, когда я вижу тебя, сын, устало съежившегося в твоей кроватке, я понимаю, ты еще ребенок. Еще вчера ты был на руках у матери, и твоя голова лежала на ее плече. Я требовал слишком многого.
Автор: Ливингстон Лернед
|